Айк болел всего пару раз, да и то в раннем детстве, и не представлял, как это может быть неприятно или опасно.

Эйвор и близняшки тоже отличались отменным здоровьем — синяки и ссадины, понятно, в счет не идут. Ну а отец и вовсе казался выкованным из железа. Уединенная, размеренная жизнь и ежедневная физическая работа не способствовали болезням. Поэтому в первый миг Айк не осознал серьёзность ситуации.

— Что случилось? Она расшиблась?

— Нет, у нее лихорадка. — Джори снова присел на поваленное дерево, братья устроились рядом. — Уже два дня кряду. Еще трое ребят в деревне заболели, но такой жестокой лихорадки ни у кого нет. Крис без памяти, и мама говорит, если так будет продолжаться… — Голос Джори прервался, но он овладел собой и закончил: — Она скоро уйдет на Тот Берег.

— Умрет? — Эйвор побелел, как полотно. — Ох нет! Не может быть!

Джори отвернулся и украдкой провел ладонью по лицу. Айк сидел, как громом пораженный.

— Но как же так получилось? Как она заболела?

— Внезапно. Мы проснулись ночью оттого, что она бредит. Вчера отец ходил в город за лекарем, но его не оказалось на месте. Уехал к больному, никто не знает куда.

Джори судорожно стиснул руки. Айк почти физически ощущал исходившее от него отчаяние. Он вспомнил Крис, ее веселые разноцветные глаза, золотистую косу, сильное, угловатое тело. В животе все смерзлось, как вода под ледяной коркой. Но сознание совершенно прояснилось, стало холодным и кристально-чистым, без следа паники. Мысли обрели быстроту, решительность и четкость.

— Джори, — произнес Айк, замирая от собственной смелости, — думаю, мы сможем вам помочь.

Эйвор удивленно взглянул на брата. В измученном взгляде Джори вспыхнула надежда.

— О чем ты?

Айк рассказал об увиденном как-то ночью.

— Мне показалось, отец дал тому человеку мешочек с травами. Он ведь делает много разных снадобий.

— И отличную мазь от ожогов! — подхватил Эйвор и вскочил. — Айки, ты гений! Бежим к отцу, скорее!

— Погодите! — остановил его Джори. — Как ваш отец сделает лекарство для Крис, не зная, что с ней? Любой лекарь должен сначала взглянуть на больного.

— Значит, пусть придет и посмотрит! — воскликнул Эйвор.

Джори метнул в Айка быстрый взгляд.

— Ничего не выйдет, Эйви, — медленно произнес Айк, кусая палец, — ты же знаешь, как к нам относятся в деревне. Отец не согласится туда идти, даже ради Крис.

— Почему ты так думаешь? — с вызовом вскинул голову Эйвор. — Ты его не спрашивал!

— Иногда, чтобы что-то знать, не обязательно спрашивать!

— Мы можем хотя бы попытаться…

— Придется рассказать, как мы обо всем узнали. И что тогда будет?

— Я не знаю! — выкрикнул Эйвор, и с ближайшего дерева слетела вспугнутая птица. — Но мы должны все сделать, чтобы спасти Крис, все! Я сам спрошу отца, раз ты не хочешь!

— Погоди! — Айк протянул руку к брату, но тот отскочил в сторону. По его лицу градом катились слезы.

— Ты просто боишься, что отец запретит тебе дружить с Джори! Тебе никогда не нравилась Крис, тебе все равно, что она умрет! А мне нет!

Эйвор побежал в сторону дома, всхлипывания и шум шагов быстро стихли.

— Всемогущий! — Айк беспомощно посмотрел на Джори. — Придется пойти за ним. Жди здесь, хорошо? Я приду, когда все решится... так или иначе.

Джори кивнул и зябко поежился. В лице у него не было ни кровинки. Спутанные волосы прилипли ко лбу и вискам.

Айк очень хотел ободрить его, но нужные слова не находились. Да и что тут скажешь? Надо действовать, делать хоть что-то. Словами такой беде не поможешь.



Эйвора Айк догнал у самого дома — тот сидел на корточках у калитки и ревел. За забором волновались и скулили собаки.

Айк ласково коснулся головы брата.

— Не плачь, Веточка. Что-нибудь придумаем.

Эйвор поднял мокрое лицо.

— Ты правда думаешь, что отец откажет?

— Не знаю, — честно признался Айк. Голова шла кругом, он не представлял реакцию Эдварда на подобную просьбу. — Но ты прав, мы должны попытаться. Давай руку.

Пока они шли через двор и поднимались по лестнице, желудок Айка словно наливался свинцом — совсем как в детстве, когда что-то сломал или испортил и надо идти сознаваться. Сердце билось часто и гулко, ладони вспотели.

В сущности, они не сделали ничего плохого. Дружить с ребятами из деревни им не запрещали. А сейчас им просто нужна помощь.

Возможно, отец и не сумеет ее оказать, но вдруг? Ведь в тот день, когда родились близняшки, отец пытался спасти маму и не смог. Значит, в лекарском деле он кое-что понимает.

Из-за двери библиотеки доносились веселые голоса. Айку пришлось собрать все мужество, чтобы открыть ее.

Но только он поднял руку, как дверь распахнулась сама. На пороге стоял Дирхель, лицо его раскраснелось от пламени камина, глаза блестели.

Он и слова вымолвить не успел — Эйвор поднырнул у него под рукой и ворвался в комнату.

— Отец, нам нужна помощь! Она умирает!

Айк с трудом сдержался, чтобы не зажмуриться от ужаса. Ну что за мальчишка, почему надо с ходу все испортить? Нет бы рассказывать по порядку, не открывая ничего, что к делу не относится…

Выступление Эйвора, естественно, произвело совсем не то впечатление, которое хотел создать Айк. Эдвард вскочил, словно его подбросило невидимой пружиной. Лежавшие у него на коленях книги полетели на пол, а одна — прицельно в камин. Дирхель с воплем ужаса бросился за ней, поймал и растянулся во весь рост, с грохотом уронив кочергу и совок.

Отец схватил Эйвора за плечи.

— Ты что болтаешь? Что-то с девочками?

— Да что им сделается… — начал младший, но Айк поскорей оттер его в сторону.

— В деревне несколько ребят заболели, — он опустил взгляд и сразу же возненавидел себя за трусость, — одной девочке очень плохо. У нее лихорадка. Мы подумали, может… мы можем помочь? У нас ведь есть разные лекарства…

— Откуда вы узнали об этом? — перебил его Эдвард. — Говори, быстро!

Айк сжался. Он уже понял, что отец вряд ли одобрит эту дружбу. Но деваться было некуда.

— Мне сказал брат заболевшей девочки, — тихо произнес он и еще тише добавил, — мы друзья.

— Друзья? — Айк мог поклясться, что в голосе отца проскользнула усмешка. — Вот как!

— Джори и Крис самые лучшие! — воскликнул Эйвор, в отчаянии глядя на отца. — Пожалуйста, это правда!

— Молчать! — властно произнес Эдвард. Снова повернулся к Айку. — Какие симптомы?

Айк недоуменно поднял глаза.

— Сим… что?

— Как проявляется эта болезнь? Что происходит с этой девочкой?

— Джори сказал, у нее два дня жестокая лихорадка…

— Лихорадка — и больше ничего?

— Я... я не знаю. — Айку казалось, что взгляд отца прожигает его насквозь. — Джори сказал только это. Ты мог бы взглянуть на нее?

— Лекарь не смог к ним приехать, — вставил Эйвор, — и тогда мы…

Эдвард посмотрел на него, и младший умолк на полуслове. Повисло напряженное молчание.

— Значит, так, — за спокойствием отцовского голоса угадывалась сдерживаемая ярость, и Айку стало страшно. — Никто никуда не уходит из дома. Хэл, нагрей воды, помоги Айку вымыть детей и сам искупайся. Потом оботретесь эспритом, сейчас я принесу. И никаких «я попробую, крепок ли», ясно?

— Само собой, Эдди. — Дирхель прижимал к груди спасенную книгу и, казалось, не особо встревожился. — Но, быть может, ты преувеличиваешь опасность? Есть же и обычная лихорадка, я не раз…

Эдвард прервал его решительным жестом.

— Давай без обсуждений. Ступайте вниз, нагрейте воды. Я скоро спущусь.

Дирхель тяжело вздохнул.

— Пойдемте, ребятки... Эйв?

Эйвор не пошевелился. Он стоял и смотрел на отца, который рылся на полках с книгами.

— А как же Крис? — произнес он дрожащим голосом. — Она может умереть.

— Тысячи людей умирают каждый день, — ровно произнес Эдвард, словно бы не замечая волнения сына, — невозможно помочь всем.

— Но это не «все», это Крис! — в отчаянии выпалил Эйвор. — Она… отличная девчонка! Если бы ты…

— Разговор окончен, — холодно произнес Эдвард и обернулся. Черные глаза его сверкнули, — не заставляй меня повторять дважды, Эйвор.

Айк чуть ли не силой потащил брата из библиотеки. В первый момент тот машинально повиновался, но вдруг вырвал руку и бросился назад, к отцу.

— Я всегда, всегда помогал тебе! — выкрикнул Эйвор. По щекам его текли слезы. — Почему ты не хочешь помочь нам?! Ненавижу тебя!

С рыданиями выбежал он прочь. Эдвард даже головы не повернул. Он просматривал книги одну за другой и явно искал что-то. Внизу заплакали близняшки; Дирхель пытался их успокоить и одновременно громыхал посудой на кухне.

А Айк все не уходил, надеясь на что-то.

Эдвард нашел нужную книгу и придвинулся ближе к окну. Нетерпеливо отбросил назад пряди волос. Золотое сияние леса угасало — осенний день короток.

Там, в лесу, остался Джори, он совсем один и ждет помощи… а она не придет.

— Отец… — умоляюще, почти кротко произнес Айк.

Эдвард бросил на него быстрый взгляд.

— Иди, помоги Хэлу. О твоей дружбе с деревенскими поговорим позже.

Айк убито понурился — ясно, что на отца рассчитывать нечего. Он предполагал, что так и будет, но смириться с этим оказалось нелегко.

Отчетливо вспомнилось, как друзья вытаскивали его из ямы. Как руки Крис крепко сплелись с его руками. Как сверкали ее глаза, когда она так же решительно, как и из ямы, вытащила его за забор, к Джори. И сам Джори, всегда такой уверенный и сильный, а сейчас отчаявшийся, убитый горем…

Слепой, безрассудный гнев вспыхнул в груди Айка — как будто отец был неодушевленным предметом, вздумавшим противиться его воле. Злость сковывала язык, и все же он сказал, негромко, но так, чтобы отец услышал:

— Если ты можешь помочь Крис и ничего не сделаешь, ее смерть будет на твоей совести.

Эдвард поднял голову от книги и обернулся, словно не веря своим ушам. Еще ни разу в жизни Айк не вступал с ним в открытое противоборство. И тем более не произносил намеренно слов, которые могут ранить, ударить по живому.

Но сейчас он хотел уязвить отца, причинить ему боль. И ему удалось, он это видел. На мгновение холодная невозмутимость изменила Эдварду, смуглое лицо дернулось. Но Айк, весь во власти страха за Джори и Крис, ощутил лишь жгучее злорадство.

Наконец-то и отец страдает, не только ему причинять боль другим!

Эдвард сделал угрожающее движение в его сторону. Но сдержался, отвернулся к книжным полкам и хрипло произнес:

— Уйди с глаз моих.

Айк развернулся и вышел из библиотеки, со всей силы треснув дверью.



Внизу уже кипела бурная деятельность. Дирхель гремел ведрами и уговаривал близняшек помыться. Те протестующе орали.

Айк выскочил из дома, забежал за угол и привалился к стене. Прижался затылком к холодному дереву, закрыл глаза. Слезы душили его, но не хотелось реветь, словно капризный ребенок. Эйвор вел себя именно так, а Айк все-таки старше и нужно быть…

Он вспомнил осунувшееся, погасшее лицо Джори, сполз по стене на землю, сжался в комок и заплакал.

Примчались Райст и Кари, начали скулить и тыкаться в него влажными носами. Но Айк лишь глубже спрятал лицо в скрещенных руках. Псы облизали то, до чего смогли достать, и уселись рядом, тяжело дыша.

Раздался шум шагов, но Айк не поднял головы. Гори все синим пламенем, он с места не сдвинется, даже если отец потащит его в помывочную силой.

Человек постоял минуту возле Айка, тяжело вздохнул и присел рядом. Собаки с ворчанием подвинулись.

— Почему, Хэл? — пробормотал Айк. Он считал, что уже взрослый и может не прибавлять «дядя»; Дирхель был с ним согласен. — Он ведь может помочь!

— Да, наверное, может. — Дирхель рассеянно погладил Райста по густой шерсти на груди. Пес запыхтел еще громче и прикрыл глаза от удовольствия. — Но вы ему дороже, чем все деревенские ребятишки, вместе взятые. Он боится…

— Боится? Отец? — удивился Айк и поднял голову. Кари тут же потянулся облизать ему лицо; Айк издал негромкое ворчание, и пес отвернулся.

— Ну да. Мы же говорили сегодня об Исходе и Белой Лихорадке. Шутка ли — больше половины человечества как корова языком слизнула!

— Я знаю, но при чем тут это? Прошло триста лет, откуда этой лихорадке взяться? У Крис точно что-то другое!

— Возможно. Но твой отец не хочет рисковать. Его тоже можно понять — случись что, никто вам не поможет, вы можете рассчитывать только на себя. Ну и еще на меня.

Дирхель улыбнулся, но улыбка исчезла, когда он взглянул на Айка. Тот смотрел в землю невидящим взглядом и кусал губы.

— Значит, Крис должна умереть из-за каких-то глупых страхов? — глухо произнес он. — Это несправедливо.

— А то, что твоя мама умерла, — справедливо? — возразил Дирхель и вздохнул. — Справедливости нет, Айки. Есть случайность, судьба. Лучше тебе привыкнуть к этому поскорее.

Айк стиснул зубы и промолчал.

— Плохой из меня утешитель, — самокритично заметил Дирхель и положил тяжелую руку ему на плечо, — ты уж прости меня. Но я всегда считал, что дети — это просто взрослые, которые еще растут. И говорить с ними надо всегда начистоту, да. А это порой неприятно и даже больно.

Айк вдруг вспомнил, как Джори отчитывал Крис: «Правда — слишком сильное оружие, чтобы лупить ею с размаху, сестренка».

Что ж, больше некому будет размахивать правдой как оружием. Крис исчезнет и останется лишь память о ней, а потом и она потускнеет. Превратится в смутный отголосок прошлого — не поймешь, было оно вообще или нет.

Все существо Айка, вся его короткая, нелегкая жизнь восставала против этого. Она не могла смириться с холодными доводами рассудка.

— Что же делать? — в отчаянии произнес он.

Дирхель покосился на него с глубоким сочувствием.

— Возможно, мы зря переживаем и девочка поправится сама? Или лекарь все-таки подоспеет вовремя. Будем уповать на милость Всемогущего. Ты сделал все, что мог.

Айк с трудом поднялся, ухватившись за стену. Ноги затекли и плохо слушались.

Он пристально взглянул на Дирхеля, и тот невольно отвел глаза. Казалось, какие-то слова вот-вот должны родиться, но Айк колебался, произносить их или нет.

— Спасибо, Хэл, — наконец проговорил он, — спасибо, что объяснил. Ты прав, так лучше, когда… начистоту.

Весь оставшийся вечер Айк молча делал, что ему велели. Вымылся сам и вымыл Эйвора. Младший подчинялся с покорностью человека, отупевшего от горя. Протер все тело остро пахнущим раствором эсприта, который моментально высыхал и холодил кожу, хотя сам холодным не был.

После ужина Эдвард выдал всем по порции горького порошка и отправил детей спать. Дирхель устроился в библиотеке на ковре из козьих шкур — в доме не было кровати, подходящей ему по размеру. К тому же он собирался, как обычно, почитать на ночь. Все книги он знал наперечет, но многие с удовольствием перечитывал.

Однако сегодня сказочные миры не спешили распахнуться перед Дирхелем. Он ерзал под теплым одеялом и не мог сосредоточиться на чтении. Наконец потушил свечу и прикрыл глаза, в тщетной попытке заснуть.

Разговор с Айком не шел из головы.

Дирхель был согласен с мальчиком — вряд ли это вспышка Белой Лихорадки. Возможно, малыш прав, следовало помочь попавшим в беду людям?

Дирхель любил членов семьи Райни как родных, но понимал, что на месте Эдварда все же пошел бы на этот риск. Отправился бы в деревню — не столько из-за больной девочки, сколько из-за сыновей. Как они просили отца о помощи! Дирхель не мог забыть умоляющее выражение их лиц, их отчаяние и горе. Похоже, они здорово привязаны к этим ребятам из деревни.

Если бы заболел Эдвард — разве он, Дирхель, не сделал бы все, чтобы помочь ему? И разве он думал об опасности, когда его изгнали из-за дружбы с сыном Свершителя?

А сейчас и у Айка с Эйвором появились друзья, возможно, единственные в их жизни. И они могут потерять одного из них. Нет, этого допустить нельзя!

Дирхель решительно встал, натянул куртку, стараясь двигаться как можно тише. На цыпочках прокрался мимо спальни Эдварда и открыл дверь в комнату мальчиков.

В приоткрытое окно с легким посвистом задувал холодный ветер. Дирхель бесшумно пересек комнату и прикрыл его плотнее. Глаза давно привыкли к темноте; он хорошо видел бок трубы, поднимавшейся от кухонной плиты снизу, две кровати и фигуры спящих.

Что-то необычное чудилось в их ровном дыхании. Дирхель наклонился над ближайшей кроватью и потянул носом. Жизнь вдали от людей обострила обоняние, и он хорошо различал запах каждого члена семьи Райни.

Эйвор спал крепко, но неспокойно, спутанные темные кудри разметались по влажной подушке. Дирхель осторожно укрыл его и коснулся постели Айка. Схватил мальчика за плечо, развернул лицом к себе...

Точнее, попытался схватить и развернуть. Постель была пуста. Под одеялом лежала скомканная одежда и покрывало из козьих шкур.



Вряд ли найдется более неуютное место, чем ночной лес поздней осенью. Ветер раскачивал деревья, безжалостно срывая последнюю листву. Лес напоминал покинутый дом во власти бушующей стихии. Сухие ветки и палые листья громко хрустели под ногами.

Айк бежал со всех ног — он спешил и к тому же был слишком легко одет. Ветер не продувал меховую безрукавку, но руки прикрывали лишь рукава рубашки. Бежать в плаще неудобно, поэтому Айк его не взял. И чувствовал, что скоро об этом пожалеет.

Эдвард запретил всем покидать дом, и Айк старался думать о конечной цели своего поступка, а не о последствиях. К счастью, их с Эйвором не заперли. Видно, отцу просто не пришло в голову, что они могут ослушаться.

Айку и самому такое не пришло бы в голову еще несколько месяцев назад. Но он не представлял масштабов перемен, которые исподволь совершались в нем. Любовь к Джори и Крис заговорила так властно, что заглушила все. И привычку к послушанию, и сыновнюю почтительность, и даже чувство ответственности за младших.

Совсем стемнело и к тому же сильно похолодало. Айк втайне надеялся, что Джори не стал ждать так долго, и собирался идти в деревню вслед за ним. Но когда он, задыхаясь, добрался до места, на поваленном дереве что-то слабо пошевелилось.

Бесплотный, точно у призрака, голос прошелестел:

— Айк!

— Прости, я не мог прийти раньше! — Айк схватил Джори за руки и задохнулся, так холодны они были. — Ты совсем замерз! Почему не пошел домой?

— Я не смог, — прошептал Джори. Он судорожно кутался в тонкий кафтан и дрожал всем телом. — Я… боялся.

— Боялся? Ты? — не поверил Айк.

— Да. Что приду, а Крис… уже…

Джори скрестил руки на груди и обхватил плечи худыми, нервными пальцами.

Этот беспомощный жест перевернул все в Айке. Он привык испытывать благоговение перед незаурядным умом Джори, считал его существом высшего порядка. И даже не представлял, что его друг может упасть духом. Что он так же уязвим перед болью и страхом, как и все люди.

Это ничуть не уронило Джори в глазах Айка. Напротив, привязанность его стала крепче и приземленнее. Джори часто говорил, что они в одной лодке, но лишь сейчас Айк по-настоящему почувствовал — так оно и есть.

Он шагнул вперед и обнял друга, как обнимал Эйвора, чтобы утешить. Джори благодарно прижался к нему, его трясло.

— Отец отказался помочь, — Айк старался говорить твердо, как с кем-то из младших, — но я уверен, что он может. И раз не хочет идти в деревню… мы должны отнести Крис к нему.



Надежда придала Джори сил, и к тому моменту, как они подошли к дому Холландов, он вновь обрел спокойствие и рассудительность. Они бесшумно проскользнули за ворота и спрятались под стеной дома

— Я пойду вперед, — прошептал Джори. — Кто-то из родителей сидит с Крис, я вызовусь сменить их. Когда они уснут, я ее вынесу.

Он достал из-под навеса тяжелую ткань; пахнуло терпким запахом хлева.

— Вот, возьми. Это попона, отец ими в кузне лошадей закидывает, чтоб не стыли.

Айк с удовольствием завернулся в простеганную ткань — стоять на улице в одной безрукавке ему не улыбалось. Он устроился в заветрии, у стены дома и тихо произнес:

— Может, рассказать все твоим родителям?

Джори покачал головой.

— С мамой можно договориться, но отец… В общем, это плохая идея. Жди здесь. Я постараюсь побыстрее.

Айк кивнул, и Джори осторожно поднялся на крыльцо. Чуть слышно скрипнули петли. Хвала Всемогущему, Холланды не успели завести собаку — вся затея сильно усложнилась бы.

Впрочем, она и так не отличалась простотой. Крис хоть на вид и состояла из одних костей, но была высокой, почти как Джори, а нести человека, если он тебе не помогает, очень тяжело. Быть может, у Джори есть план — на предложение Айка он согласился не раздумывая.

Окно над головой Айка было темным, но на стену дровяного сарая, что стоял сбоку от дома, падал слабый отсвет. Айк с любопытством оглядывался — он впервые очутился на чужом подворье. Из-за туч вынырнула луна, высвечивая мельчайшие детали.

Просторный, как и у Райни, двор поразил Айка своей чистотой. У него редко доходили руки до уборки, да и близняшки сводили на нет все усилия.

Мама Джори явно придавала уюту большое значение. Ни мусора, ни брошенного ржаветь инструмента — даже возле поленницы не валялось ни щепки. На натянутой между сараями веревке полоскалось сухое белье — лишь оно указывало на то, что хозяйство на время заброшено.

Айк закутался в попону с головой и устроился поудобнее. Присматривался, прислушивался и ждал. В курятнике свалилась с насеста и судорожно захлопала крыльями сонная курица. Из дома же не доносилось ни звука.

Прошел час или около того. Луна снова скрылась за облаком, и совершенно некстати закрапал мелкий дождик. Оставалось надеяться, что он прекратится к тому моменту, как появится Джори.

Только Айк об этом подумал, как дверь дома тихо скрипнула и распахнулась. В проеме показался Джори с огромным темным свертком в руках. Айк вскочил и бросился на помощь.

Вдвоем они занесли Крис под навес и осторожно опустили на землю. Джори перевел дух и с опаской покосился на окно.

— Еле уговорил маму поспать. Долго получилось.

— Как она? — прошептал Айк и присел на корточки рядом с Крис. Девочка лежала очень тихо, дыхания ее не было слышно.

— Так же, — вздохнул Джори, — без памяти, но хотя бы не бредит. Иначе сладить с ней нелегко.

— Как же мы понесем ее? Может, по очереди?

— Я сам понесу её, Айки. Крис совсем не тяжелая.

Айк с сомнением посмотрел на друга. В слабом свете из окна его изможденное лицо с темными кругами под глазами выглядело устрашающе. И тут Айка осенило.

— Можно сделать из этой... попоны носилки, я читал о таком в книгах.

Резкие черты Джори слегка разгладились.

— Отличная мысль! Давай попробуем!

Они уложили Крис на попону и свернули края в плотные жгуты, чтобы можно было ухватиться. Дождь тем временем усилился, и, похоже, зарядил надолго. Низкое, темное небо набрякло тучами.

Айк опустился на одно колено и положил ладонь на лоб Крис. Его поразило, какая она горячая. Или это у него руки застыли на холоде?

Крис пробормотала что-то, голова ее перекатилась на одеяле с боку на бок. Айк и Джори переглянулись.

— Надо спешить. — Джори решительно взялся за край попоны, Айк последовал его примеру. — На счет три… Раз, два… три!

Они одновременно выпрямились, подняли Крис и вышли из-под навеса. Дождь обрушился на них, у Айка аж дух захватило. Он стиснул зубы и перехватил толстую ткань поудобнее. Они вышли за ворота и двинулись через поле к лесу. Ноги то и дело скользили по увядшей траве.

Холодная вода не привела Крис в чувство, но ее прикосновение явно было мучительно. Девочка начала стонать и вскрикивать. К счастью, деревня осталась далеко позади.

— Может… прикрыть ей лицо? — Айк тяжело дышал, а ведь они еще даже не добрались до леса.

— Ткань сразу промокнет, — пропыхтел Джори, — может, в лесу будет получше.

Но в лесу стало хуже. Остатки листвы не давали защиты, дождь легко достигал подлеска. Но, оказалось, это ещё цветочки.

Силы Айка таяли с пугающей быстротой. Он не ожидал, что будет так тяжело. Поначалу ноша казалась пустячной, и Айк порадовался своей выдумке с носилками. Но вес приходилось держать на полусогнутых руках, и к тому же идти немного боком. Это было страшно неудобно и сильно замедляло передвижение.

На краю леса они бережно опустили свою ношу и с минуту молчали, отдуваясь. Айк разминал ноющие пальцы.

«А ты еще собирался нести ее один!» — хотел сказать он, но взглянул на поникшие плечи Джори и произнес с напускной бодростью:

— Ну что, вперед? Наверное, дождь скоро прекратится.

Но дождь и не думал прекращаться. Казалось, сам Темный Лик Всемогущего решил им помешать.

Пока шли по одной из просек, все было не так плохо. Но вскоре пришлось свернуть, и началось мучение.

Земля размокла, превратилась в жидкую грязь; Айк и Джори постоянно поскальзывались и чуть не падали. Мокрые ветви больно хлестали по лицу. Айк наклонялся, вжимал голову в плечи, но помогало это мало.

Дорога от дома до деревни обычно занимала около получаса — если бегом, спокойным шагом чуть дольше.

Теперь за час они не осилили и половины пути. Приходилось постоянно останавливаться и отдыхать. Тащить самодельные носилки через лес оказалось невероятно трудно. Айк слишком поздно сообразил, что обычной дорогой идти нельзя. Там, где он проскальзывал сквозь бурелом, не ощущая препятствия, приходилось продираться буквально из последних сил. Или вообще искать обходной путь.

Руки и плечи Айка горели огнем, а пальцы, наоборот, окоченели и ныли так, что слезы выступали на глазах. От боли, усталости, но больше от отчаяния.

Джори первым начал сдавать. Он не произнес ни слова жалобы, но шатало его все сильнее, обрывистое дыхание переходило в хрип. Они останавливались все чаще и отдыхали все дольше.

Но у Айка язык не поворачивался предложить сократить отдых. Он понимал, что скоро сам не сможет поднять их ношу — она тяжелела по мере того, как уходили силы. Мокрая попона пригибала к земле своим весом.

Еще через полчаса пришлось остановиться надолго. Носильщики выдохлись окончательно. Сидели на земле, по бокам от Крис, опустив головы в полном изнеможении.

— Руки… отнимаются! — простонал Джори. — Далеко еще?

— Ну так... — прохрипел Айк.

Страшно хотелось лечь, дать покой ноющим мышцам. Вода и пот текли по телу; Айк не мог пошевелиться, не то что встать и идти. Джори пощупал одеяла под попоной и прошептал:

— Совсем промокли. Надо торопиться...

— Понятное дело, надо, — с внезапным раздражением произнес Айк. — Знать бы еще, как!

Ледяные пальцы коснулись его запястья, и Айк почувствовал, как сильно они дрожат.

— Сейчас, Айки. Чуть-чуть передохнем и двинемся. Ты же сказал, уже недалеко?

Этот голос, хриплый, но по-прежнему ласковый, вонзился в сердце Айка, как острый нож. Захотелось взвыть и обрушиться с проклятиями на судьбу.

Подбил же его Темный Лик предложить Джори нести сестру к ним домой! Он не хотел, чтобы Крис умерла из-за нелепых отцовских страхов. А если она умрет здесь, в лесу, потому что они не рассчитали свои силы?

И еще Джори! Весь мокрый, издыхает от усталости и все такой же! Взбесись он сейчас, начни обвинять в случившемся Айка, Всемогущего — да хоть весь мир, — и стало бы легче. Но его кроткое мужество выводило Айка из себя. И в то же время злость была спасением, она удерживала от полного отчаяния.

Он приподнял руки и тут же со стоном опустил. Мышцы дрожали, локтевые суставы как будто распались и были связаны веревочками. Зубами, что ли, тащить эту проклятую тряпку?

И тут неожиданно Айк вспомнил, как таскал маленького Эйвора, когда тот уставал и не мог идти.

— Джори, — прохрипел он, — я дурак! Полный идиот!

— Спорное заявление, — слабым голосом произнес Джори. Наклонился вперед в попытке разглядеть лицо Айка, — во всяком случае, для меня. Но если ты настаиваешь…

— Ты еще можешь шутить! — Айк приподнялся и встал на колени рядом с Крис. — Мы тащили руками, но спина и плечи куда сильнее! Помоги-ка, сейчас все сделаем…

Они расстелили попону во всю ширину и кое-как развернули Крис поперек полотна. Айк связал концы попоны узлом. Пальцы не гнулись, он помогал себе зубами. Сил осталось всего ничего.

Джори пощупал его творение и прошелестел:

— Я понял! Перекинем через плечо… ты прав, надо было сразу так сделать.

— Да уж, я герой, — пробормотал Айк, — свалиться пришлось, чтобы додуматься.

— Ну я тоже не догадался. Главное, теперь мы сможем идти дальше. Сейчас, погоди... готово.

Айк кое-как просунул голову под узел; мокрая, тяжелая ткань наискосок легла через грудь и спину. Джори с другой стороны сделал то же самое. Протянул одну руку Айку, другой ухватился за ближайшее дерево.

— Готов? Встаем на раз… два… три!

Стиснув зубы, Айк сделал отчаянное усилие, но дело пошло на лад удивительно легко. То, что в руках ощущалось как непомерная тяжесть, для плеч и спины оказалось вполне терпимо. И Айк, и Джори без труда встали на ноги.

— Отлично! — пропыхтел Айк. — Вперед!

Руки освободились, и ветки больше не били по лицу, высекая искры из глаз. Но кромешный мрак и дождь действовали Айку на нервы. Они почти дошли, он чувствовал. Дом где-то тут, совсем рядом.

Почему он не сообразил оставить горящую лампу в окне комнаты, как когда-то Джори велел Эйвору? Они уже давно бы дошли, а не блуждали, быть может, в двух шагах от цели!

Джори шатало все сильнее, он судорожно хватал ртом воздух. Так дышат загнанные насмерть лошади перед тем, как упасть, мельком подумалось Айку. Жажда сжигала его, рот и горло ссохлись, легкие горели при каждом вдохе.

Он жадно слизывал влагу с потрескавшихся губ. Сейчас бы к реке, опустить лицо в воду и пить, пить... потом лечь навзничь, вытянуть усталые ноги и смотреть, как стволы деревьев тянутся вверх, в небо. Изгибаются, колеблются в нем, как корабельные мачты…

— Айки! Айк!

Чей это голос? Вроде знакомый… а, это же Джори! Тормошит, трясет за плечо... Зачем? Как же хорошо просто лежать...

— Вставай! Надо идти!

Кругом кромешный мрак; ночь, холодная, беспросветная, сомкнулась над головой, как вода. Лишь перестук ветвей под порывами ветра, шорох дождя и рука на плече.

И голос.

— Вставай же! Ты можешь встать!

Айк с трудом собрал воедино разбегающиеся мысли. В какой момент он сел на землю и сколько просидел так? Он не помнил. Плечи и спину ломило, руки криком кричали при каждом движении. Тело отяжелело, словно и оно пропиталось дождевой водой, как губка.

— Айки, пожалуйста! Пожалуйста…

Голос Джори дрогнул и сломался, словно первый тонкий ледок на поверхности воды. Айк чувствовал прикосновение его руки, и что-то лежало на земле между ними, громоздкое, неподвижное… ах да, это же Крис! Она больна, может быть, умирает, они должны донести ее… Как он мог забыть? Как мог думать о Крис, о своей подруге, как о тяжкой ноше, которую сбросить бы поскорее с плеч?

— Я не смогу без тебя… не смогу один, Айк!

— Я слышу, — как во сне, произнес Айк, — долго я просидел?

— Не очень, — в голосе Джори слышалось облегчение, — тебе плохо?

— Нет, устал просто. Сейчас, дай сообразить…

Встряхнув головой, Айк вслушался в ночь. Дождь вроде прекратился, но ветер насквозь продувал лес. Без движения тело быстро остывало, холод сжимал его, как тисками.

Но хуже всего было то, что Айк потерял направление. Похоже, он долго шел, погрузившись в себя. Что он наделал?! Быть может, они прошли мимо дома!

Слезы закипели в глазах Айка; в груди черным комом вспухла и начала шириться паника.

Неужели он заблудился — здесь, в двух шагах от дома, где каждое дерево знакомо ему с детских лет?! Неужели все напрасно? Что теперь делать? Сидеть на месте и ждать утра нельзя. Но и сил блуждать с Крис на плечах больше нет.

Может, поискать дом в одиночку? Но нет, нельзя оставлять Джори одного, с умирающей сестрой на руках. Они вместе начали, вместе должны и закончить.

Стуча зубами от холода, Айк протянул руку и ухватился за первое, что под нее попалось. Глубоко вдохнул, рванулся вверх с болезненным криком. И встал на ноги.

Странно знакомое чувство толкнулось в сознание. Шершавая, как будто хрупкая поверхность под пальцами, это же…

Точно гора свалилась с плеч Айка, голова закружилась от облегчения. Ржавый моб, самый близкий к дому, сквозь него еще пророс куст орешника! Айк не заблудился, он шел правильно, даже в полузабытьи. Осталось преодолеть последний овраг, и все, до дома рукой подать.

Рядом зашевелился Джори, Айк наощупь помог ему встать. Тяжесть снова легла на плечи, но терпеть стало несравнимо легче.

— Идем. Осталось совсем немного.

Он ждал, что Джори скажет что-нибудь вроде: «Взаправду совсем немного или как раньше совсем немного?» Но он молчал и шел. Шел за ним.

Айк все ускорял шаг, ему опять стало жарко. Упрямо огибал ямы, перелезал через поваленные стволы, путался в буреломе. Надежда придавала ему сил.

Они дойдут, обязательно дойдут!

Впереди мелькнуло что-то светлое. Айк изо всех сил напрягал зрение, пот заливал глаза.

Да, это переправа через овраг! Сложенная из светлых березовых стволов, она была видна даже в темноте.

— Давай за мной, — прохрипел Айк. Вышел чуть вперед, передвинул груз за спину. Плечи взвыли, боль стрелой пронзила основание шеи. Айк зарычал сквозь зубы и решительно шагнул на переправу.

И сразу понял — пройти по ней ночью, полумертвым от усталости, с грузом за плечами, совсем не то же самое, что пробежать налегке в жаркий летний денек.

Мост был всего пару метров длиной, но когда на него ступил Джори, Айк еще не стоял на твердой земле. Бревна угрожающе затрещали под тройным весом… но выдержали. Айк осторожно выдохнул и ступил одной ногой на землю…

Мокрый сапог скользнул по опавшим листьям, и Айк потерял равновесие. Нырнул вперед, попытался ухватиться за край оврага руками.

Он забыл, что они с Джори в буквальном смысле «крепко повязаны». За спиной раздался слабый вскрик, Айка дернуло назад, и опора вылетела из-под ног. Он полетел вверх тормашками и грянулся на что-то мягкое; в сапоги и за шиворот хлынула вода.

— А-а-а, к Темному! — простонал он, силясь приподняться. — Джори, ты цел?

— Да, — прохрипел Джори — он оказался в самом низу «кучи малы».

Они беспомощно барахтались, пока не смогли выпутаться из ткани и встать на ноги.

— Крис! Крисси! — Джори в темноте пытался определить, не пострадала ли девочка.

Крис не отвечала, и в душу Айка закралось страшное подозрение.

— Она… не…

— Она жива, — успокоил его Джори, — надеюсь, не сильно ушиблась. Ты как?

— Ничего. Да толку-то…

— О чем ты?

Айк потащил было скомканную попону из ручья, но тут же бросил.

— Мы пропали! — в отчаянии произнес он. — Проклятый овраг, я его знаю! Стены отвесные, нам ни за что не выбраться, даже одним, без Крис! Как я мог так поскользнуться, болван кривоногий! Я все это затеял, и теперь Крис умрет из-за меня! Из-за меня!

Джори не произнес ни слова, пока Айк не выдохся и не замолчал. Потом на ощупь придвинулся к нему, обнял за плечи, плотно прижался плечом и боком. От него исходило слабое тепло.

Они стояли рядом, два крошечных огонька жизни в непроглядном мраке. И на земле, у их ног, мерцал третий огонек, готовый вот-вот угаснуть.

— Что нам делать, Джори? — прошептал Айк. — Что делать?

— Пытаться, — чуть слышно произнес Джори и крепче прижался к нему, — больше ничего не остается. Пытаться и надеяться…

— Как? Я же сказал, отсюда не вылезти! Все кончено.

— Нет, не кончено! — с глубокой убежденностью произнес Джори.

— Почему это?

— Крис еще жива. А значит, есть надежда.

— Какая надежда?!

— Мы можем пытаться, пока есть силы.

— Но это глупо, ничего не выйдет! — выкрикнул Айк на грани истерики.

— Нет, не глупо, — в голосе Джори зазвучали знакомые стальные ноты, — не глупо. Надо делать все, что можешь… снова и снова... и верить, что Всемогущий Отец поможет.

— Ах, Всемогущий Отец! — язвительно произнес Айк. — Как я мог забыть! А где он был, когда Крис заболела? Ей он не помог, с чего бы ему помочь нам сейчас?

— Никому не ведомы его намерения, — спокойно произнес Джори, — но не время спорить об этом. У нас есть два пути: пытаться выбраться или сидеть и ждать, когда Крис уйдет на Тот Берег. И я не верю, что ты выберешь второе, Айки.

Повисло молчание. Лес шумел хмуро и равнодушно, роняя ледяные капли. Под ногами хлопотливо журчала вода, мягко обвиваясь вокруг промокших сапог. Ветер разогнал облака, и на черном небе льдинками высыпали звезды. Ветви деревьев влажно поблескивали в лунном свете.

Небо было очень высоким. Недостижимым. Прямо как тогда, на поле.

Или в ловчей яме.

Айк ощущал свое тело как бы отдельно от себя. Как громадную каменную глыбу, которую невозможно сдвинуть с места. Он не представлял, что можно так вымотаться и продолжать что-то делать. На что-то надеяться.

— Хорошо, — хрипло произнес он, — будь все неладно… но я попытаюсь. Не смогу иначе. А в помощь Всемогущего не верю. Это все обман. И детские сказочки.

— А я верю, — голос Джори неожиданно окреп и зазвенел в ночи, как серебристая струна. — И буду надеяться на его помощь.

Айк вздохнул и наклонился, чтобы разобраться с попоной.

— Ты прав, — произнес низкий голос над их головами, — когда кто-то просит о помощи, Всемогущий всегда посылает ее.



Нервы у Айка и Джори были натянуты до предела, и они не удержались от вскрика; только Джори вскрикнул от неожиданности, а Айк — от радости.

— Дядя Хэл! — завопил он, позабыв впопыхах, что больше не называет Дирхеля «дядей». — Мы здесь!

— Да уж я понял, что здесь! — Тяжелые шаги прочавкали по мокрым листьям, и в глаза Айку ударил свет фонаря. — А за то, что я здесь, можете вот кому спасибо сказать!

Что-то огромное, мокрое и мохнатое шлепнулось в овраг. Бросилось на грудь Айку и принялось с воем вылизывать его лицо.

— Райст, ой! Отвяжись! Тьфу, Райст, отстань! — отбивался Айк. С трудом удержался на ногах и спихнул здоровенного пса со своей груди. — Хороший, хороший! Тихо, угомонись!

Он гладил кобеля по жесткой шерсти, а тот извивался и визжал от радости, точно щенок. Его грудь и спину охватывало что-то вроде упряжи из толстой, мягкой веревки.

— Чтоб от него не отстать, сделал, — пояснил Дирхель и опустил фонарь пониже, разглядывая Айка. Он тяжело дышал, куртку и штаны покрывал слой грязи. — Давненько не приходилось бегать, да еще ночью! Отвык, понимаешь. Ну, будем выбираться?

Айк сомневался, что им с Джори хватит сил поднять Крис достаточно высоко, но кое-что сделать удалось. Дирхель лег ничком на край оврага, протянул руки и ловко ухватил безжизненный на вид сверток. Втащил девочку наверх, подал руку по очереди Айку и Джори.

Взлетая, как пушинка, на крутой берег, Айк на миг почувствовал зависть. Здорово быть таким большим и сильным!

— Так-то лучше, — удовлетворенно произнес Дирхель, — ну, давайте знакомиться, кто тут есть?

Он внимательно взглянул на Джори и протянул ему руку, как равному.

— Дирхель Магуэно, Искатель.

— Джорний Холланд, подмастерье кузнеца.

— А это твоя сестра? — Дирхель опустился на колени рядом с девочкой. — Крис, если не ошибаюсь?

— Да, Крисильда.

— Дивное имя. — Дирхель быстро снял с Крис мокрые одеяла и завернул ее в свой плащ. — Знавал я одну Крисильду в юности...

Райст крутился под ногами, радостно поскуливая. Айк взял веревку, к которой он был привязан, а Джори — фонарь. Дирхель легко поднял Крис на руки.

— Идите вперед, ребятки, да фонарь держите повыше. Хватит падений на сегодня.

Джори кое-как свернул одеяло и попону и взвалил на плечо; пошатнулся, но решительно шагнул вперед. Айк подошел и забрал сверток, Джори молча его отдал — сил не осталось даже на разговор, не то что на пререкания.

Райст уверенно вел их по ночному лесу. Айк шел первым, за ним Джори с фонарем и последним Дирхель с Крис на руках. Айку до сих пор не верилось в это неожиданное спасение, в голове словно плавал туман.

Он не думал, как Дирхель разгадал его намерения, почему пошел за ними один и что сказал отцу. Теперь, когда все кончилось, он еле волочил ноги. Если бы Райст не тащил его за собой, давно сел бы на землю.

Дом мирно спал, один Кари радостно приветствовал гостей.

— Буди отца! — скомандовал Дирхель, поднимаясь на крыльцо. Айк открыл ему дверь. — Я пока устрою нашу гостью поудобнее.

Айк пристроил сверток на крыльце — собаки тут же с интересом принялись его исследовать — и последним зашел в дом. С огромным трудом снял сапоги, безрукавку. У одного сапога отошла подошва, безрукавка лопнула по швам в нескольких местах. Рукава рубашки свисали с рук изорванными клочьями.

Что скажет отец, когда увидит испорченную одежду? Особенно сапоги, которые на заказ шились в городе.

Джори тоже скинул обувь и кафтан. Рубашка и штаны облепили тело, и он выглядел совсем мальчишкой. Они зашли в общую комнату, где вовсю хозяйничал Дирхель — уложил Крис на кушетку, зажег две лампы и теперь подкладывал дрова в камин. По вечерам угли прикрывали кусками шлака, и они тлели, всю ночь сохраняя жар под твердой коркой.

Айк вернулся в переднюю, снял с крючка теплый плащ — кажется, отца. Делал все медленно-медленно. Накинул плащ на плечи Джори, который стоял в каком-то оцепенении, устремив взгляд в никуда, и чуть ли не силком подвел его к камину.

— Грейся. Я пойду наверх, за отцом.

Джори взглянул на него и слабо улыбнулся. Айк вздрогнул. Худое, грязное лицо друга было сплошь исцарапано ветками. Глубокие ссадины в тепле начали кровоточить, особенно рассеченная бровь. Судя по ощущениям, лицо самого Айка выглядело не лучше.

— Ступай, — неожиданно сурово произнес Дирхель. — Время дорого.

Айк молча потащился к лестнице, чувствуя себя пленником на пиратском корабле, которого заставляют прогуляться по доске на потеху команде. В душе трепыхнулось что-то похожее на страх. Но он тут же исчез. Появилась более насущная проблема — лестница. В ногах не осталось ни одной мышцы, которая не молила бы о пощаде.

Но не успел он одолеть пару ступенек, как наверху хлопнула дверь. Мгновение спустя на верхней площадке появился Эдвард со свечой в руке. Босиком, в нижней рубашке и штанах, черные волосы растрепались. Айку это показалось забавным, и он чуть не рассмеялся.

— Что здесь происходит? Айк, ты…

Эдвард осекся. Мгновенно охватил взглядом всю картину — Крис на кушетке, Дирхель рядом с ней, Джори и Айк, грязные, измученные. Лицо его побелело, свеча дрогнула и пролила на пол горячие капли.

— Айк, что ты натворил? — тихо произнес Эдвард. В его голосе не было злости — одно отчаяние.

— Крис нужна помощь. — Айк присел на ступеньку — ноги не держали. — Скорее. Пожалуйста. Скорее.



Эдвард пару мгновений стоял неподвижно, переводя взгляд с Айка на Джори и обратно. Потом молча развернулся и ушел к себе.

Айк опешил. Он ожидал чего угодно, но не такой реакции. Что же, отец просто сделает вид, будто Крис тут нет? Он вопросительно взглянул на Дирхеля, тот сделал рукой успокаивающий жест — мол, подожди.

Действительно, пару минут спустя Эдвард вернулся, полностью одетый. Быстро спустился с лестницы, пересек комнату и склонился над Крис.

— Давно у нее лихорадка? — отрывисто спросил он у Джори.

— Два дня, — смущенно ответил тот, — мама давала ей что-то, но…

— А кашель, кашель был? — Эдвард приложил ладонь ко лбу Крис. Пощупал пульс, приподнял веки, чтобы заглянуть в глаза девочки. — Подумай хорошенько!

Джори нахмурился. Айк видел, как трудно ему собраться с мыслями.

— Сейчас, когда вы сказали... да, она покашливала. Но не жаловалась, и мы…

— Понятно. — Эдвард поднялся с колен. — Хэл, берись за кушетку.

Вдвоем с Дирхелем они с легкостью подняли кушетку вместе с лежавшей на ней Крис. Айк хотел помочь, но отец наградил его таким взглядом, что он не рискнул приблизиться.

К счастью, лестница и дверной проем библиотеки оказались достаточно широкими.

— Закройте окно, — распорядился Эдвард, — уберите все отсюда, оставьте одно кресло и стол. Книги поставьте на место.

Чуть ли не единственная причина столкновений Эдварда с сыновьями состояла в том, что Айк, и Эйвор часто оставляли книги на столе или в кресле. Надеялись вернуться к чтению позже и,естественно, забывали.

Если отец ловил их на этом, наказание могло быть очень суровым — вплоть до полного отлучения от книг на несколько дней. Но Эдвард подолгу не жил дома, и в его отсутствие книги начинали накапливаться на всех свободных поверхностях в библиотеке. Они появлялись даже в общей комнате, хотя Эйвор клялся, что не приносил их туда. И вообще уверял, что всегда все ставит на место.

Дирхель и Айк бросились выполнять, что было велено. Джори присел на кушетку рядом с Крис.

— Она... поправится? — прошептал он, пытаясь поймать взгляд Айка или Дирхеля. Искатель положил огромную ладонь ему на плечо.

— Пока трудно сказать. Но надежда есть. Думаю, Эд знает эту болезнь и…

— Вы закончили? — В дверном проеме стоял Эдвард с охапкой склянок в руках. — Хэл, ты чем занят?

— Да уж почти все, Эдди, не серчай. — Дирхель подмигнул Джори и, крякнув от натуги, потащил тяжелое кресло в коридор.

Айк задернул штору и нерешительно произнес:

— Отец... Крис поправится?

Он понимал, что судить рано, но Джори нужно было это услышать, а сам он, конечно, не спросит.

Эдвард аккуратно накрыл стол лоскутом чистой ткани и расставил на нем склянки.

— Если не будете мешать, то да, — сказал он, не глядя на сына.

Джори на секунду прикрыл глаза, по лицу разлилось выражение огромного облегчения. В дверях возник Дирхель с тряпками в руках.

— Эд, девочка промокла. Я принес кое-что из одежды Карен, ты не против?

Эдвард уже начал смешивать какой-то состав, но при этих словах его руки на секунду замерли.

— Положи на кресло, — ровно произнес он и вернулся к своему занятию, — и закройте дверь. С той стороны.

— Пойдемте, ребятки, — Дирхель взял Айка и Джори за плечи, — не будем мешать.

Они спустились в общую комнату. Лишь сейчас Айк в полной мере ощутил чудовищную усталость. Нестерпимо хотелось лечь, где угодно, просто лечь и уснуть. Джори прислонился к перилам лестницы и почти повис на них всем телом.

— С мытьем подождем до завтра, — решил Дирхель, — в сухое переоденьтесь. И вот еще…

Он принес из кухни флакон, смочил чистую тряпицу, предупредил Джори:

— Будет жечь! — и прижал тряпицу к его рассеченной брови.

Джори зашипел от боли.

— Что это?

— Эсприт. Отец делает, — пояснил Айк. Не стал ждать, пока Дирхель за него возьмется и, морщась, протер свои царапины сам. — После него раны лучше заживают, не гноятся.

— Невероятно! — Джори, забыв про боль, с любопытством уставился на флакон. — И запах такой чудной!

— А как он прекрасно пахнет, если с ягодами настоять! — Дирхель даже губами причмокнул от удовольствия. — Дрянная брага, что в деревнях гонят, и близко не лежала!

Айк прикрыл глаза рукой и затрясся от смеха. Он смеялся и не мог остановиться, сколько ни шикал на него Дирхель. Невероятное облегчение и радость переполняли его.

У них получилось. Крис выздоровеет. Она спасена.



Они не без труда поднялись по лестнице и зашли в комнату братьев.

— Не разбуди Эйвора, — прошептал Айк на ухо Джори, — а то уснем еще не скоро.

Джори кивнул и принял из рук подоспевшего Дирхеля набитый соломой тюфяк.

— Спасибо, господин Магуэно.

— Ложитесь скорее, ребятки. — Дирхель шумно вздохнул и прикрыл дверь.

Айк на секунду замер посреди комнатушки. Не верилось, что за одну ночь случилось так много всего, и она еще не кончилась.

Эйвор сладко посапывал. Темнота манила теплым, сонным раем; Айк почувствовал, как потихоньку отдаляется от мира и от самого себя. Но он пересилил сон. На цыпочках прошел к окну, достал из короба одежду для себя и Джори. Они переоделись, преодолевая приступы дрожи.

Джори расстелил тюфяк на узком пространстве между кроватями и со вздохом облегчения растянулся на нем. Айк накинул на него теплое покрывало.

— Спасибо, — чуть слышно шепнул Джори, — спасибо за все… Айки…

— Не ерунди, — с улыбкой пробормотал Айк.

Он не мог видеть в темноте лица друга, но знал, что он тоже улыбается.

— Доброй ночи.

— Доброй ночи, Джори. До завтра…