— Отродье Свершителя!

Увесистый камень пролетел у правого уха Айка, но он успел прыгнуть за дерево. Ощутил взмокшей спиной, как в ствол врезались ещё два камня, поморщился с досадой. Беготня в самую жару, да на голодный желудок — удовольствие ниже среднего.

Впрочем, это не в первый раз и уж точно не в последний. Мальчишки всегда прогоняли Айка и Эйвора из деревни, но лишь до границы леса. Миновал первые деревья — и ты в безопасности.

В детстве эти преследования пугали Айка, но минувшей зимой ему исполнилось двенадцать. Рослый и крепкий не по годам, он к тому же был в сапогах, в отличие от деревенских босяков. Ничего страшного, даже забавно, вот только младший его тревожил.

Айк едва успел перевести дух, как пронзительный вопль разорвал воздух. Зашелестели высокие стебли травы, и мимо пронесся Эйвор. Рубашка вздувалась на спине, он придерживал штаны руками, чтобы не спадали. Айк много раз предлагал ему использовать корд в качестве пояса, но младший не соглашался. Говорил, это все равно что змеей подпоясаться.

— Эйви, постой!

Но Эйвор, как всегда, увлекся и не расслышал оклика. Он мчался вперед, легко перепрыгивал через поваленные деревья, подныривал под низкие ветви. Айк глубоко вздохнул, затянул потуже узел банданы на затылке. И припустил за братом.

Лес окутал его прохладой, шелестом листвы, привычными с детства звуками и запахами. Крики преследователей, остервенелые, точно гавканье собак на травле, остались далеко позади и, наконец, стихли. Братья миновали парочку ржавых мобов, сквозь них проросли трава и кустарник. Они напоминали скелеты огромных животных, которые почему-то умерли стоя.

А Эйвор все бежал и бежал. Лучи полуденного солнца пробивали листву, вспыхивали на белых перьях, вплетенных в его волосы.

Шагов через двести Айк догнал брата и преградил ему дорогу. Ловить за рукав чревато — ветхая рубашка треснет.

— Да стой же!

Несколько минут они переводили дыхание. На лбу Эйвора крупными каплями выступил пот. Светлое, изящное личико, темные кудри. И сложение такое хрупкое — слишком хрупкое для десятилетнего мальчика, чей удел тяжелый, каждодневный труд. Айк всегда поражался, сколько сил и энергии скрывается в этом слабом на вид теле.

— Ну, все не так уж плохо! — Он принужденно улыбнулся. Веселого мало — сходили в деревню, считай, зазря. Муки не раздобыли да еще и потратили силы, убегая от мальчишек.

Вместо ответа младший ткнулся головой ему в грудь и замер.

— Ты чего? — удивился Айк, ласково обнимая брата. — Испугался? Мы ж столько раз…

Эйвор прыснул со смеху и поднял голову. Он улыбался, темные глаза весело блестели. Но было что-то еще, там, за этим весельем. Что-то такое, чего Айк никогда не успевал ни рассмотреть, ни понять.

— Шуточки твои! — с досадой произнес он. — Идем, и так слишком задержались.

Эйвор глубоко вздохнул, подтянул штаны повыше. Поскакал вперед и скрылся в лесной чаще.

Быстро передвигаться братьям помогали удивительно ровные просеки, пересекавшие лес во всех направлениях. Дирхель говорил, это остатки старых дорог — до Великого Исхода из Мегаполисов такие строили специально для мобов, и люди ездили на них, как на лошадях. Верилось в это с трудом, но большинство таких штук и правда стояло на просеках.

Братья называли их мобами для краткости, Дирхель использовал более сложное название. Он был Искателем, много читал и любил всякие заковыристые штуки. Часто говорил, что если бы человечество не погибло от эпидемии триста лет назад, он стал бы тем, что тогда называли «ученым».

Широким шагом Айк двинулся по одной из просек. Свободная рубашка промокла от пота и прилипла к телу, голова под банданой страшно чесалась. Его обуревали тревожные мысли.

Мэйди и Лурдес наверняка давно проснулись. Голодными не останутся, но вот не натворили бы чего. Сколько ни убирай все опасное и ценное, от этих глазастых девчонок ничего не спрячешь…

— Айки? А-а-айк!

— А? Что? — Он с трудом вернулся к реальности.

Эйвор выглядывал из-за дерева с таким комично-серьезным видом, что в другое время Айк не выдержал бы и рассмеялся. Но сейчас ему было не до смеха.

— Ну что такое, Веточка?

— Меня не слышно? Я тихо шел?

— Да, очень хорошо, — машинально ответил Айк, пытаясь вспомнить, спрятал он топор в сарай или сунул по привычке между дровами. Вроде бы спрятал... или нет?

— Айки?

— М-м-м... что?

— А что такое «отродье Свершителя»?

Айк снова отвлекся от мыслей и посмотрел на брата. Эйвор шел рядом — чтобы успевать за старшим, ему приходилось почти бежать.

— Что ты сказал?

— Мальчишки кричали: «Отродье Свершителя!» Это что значит?

— Понятия не имею. Верно, ругательство. Скажи лучше…

— Что? — Эйвор широко распахнул глаза.

Айк нахмурился, хотя сложно было сердиться, глядя на эту ангельскую мордашку.

— Ты опять играл в индейцев, когда мы убегали? Я же просил тебя, это серьезное дело. Если они погонятся за нами, беги со всех ног, не оглядывайся. Ты бегаешь быстрее, чем я, почему мне пришлось тебя ждать?

Эйвор покаянно опустил голову. Он делал большие скачки, каждый раз балансируя пару секунд на одной ноге. Казалось, это занятие полностью его поглотило.

Впрочем, Айк не очень-то ждал ответа — он и сам его знал. Игра помогала заглушить страх жертвы, которую гонят. В детстве он прибегал к похожему приему.

— К тому же, — Айк приподнял связанные в хвост волосы и вытер взмокшую шею концом банданы, — если кому из нас и быть индейцем, так это мне.

Смуглая кожа, темные волосы и золотисто-карие глаза и впрямь делали Айка похожим на краснокожего воина. Во всяком случае, как он их представлял по тем двум книжкам об индейцах, что хранились в библиотеке семьи Райни.

Эйвор метнул в брата быстрый взгляд, и лицо его прояснилось.

— А индейцы всегда охотились за бледнолицыми, чтобы снять с них скальп?

— Постоянно, — твердо произнес Айк, изо всех сил сдерживая смех, — в этом самая суть индейцев!

Внезапно Эйвор прыгнул в сторону, точно олененок, и помчался, вопя во все горло:

— Ко мне, мои верные вассалы! Этот дикарь жаждет моей смерти!

Айк согнулся пополам от хохота.

— Какие вассалы? Это ж вообще из другой…

Но Эйвор уже скрылся между деревьями. Айк, смеясь, двинулся за ним.

И как этому мальчишке всегда удается его растормошить? Обычно он с удовольствием бегал по лесу с братом. Но встали они рано, завтракали одними сушеными яблоками, потом доили коз и выгоняли их на выпас. Да еще эта пробежка в самое пекло.

Удивительно жаркая в этом году весна, что же летом-то будет? Сколько придется таскать воды, чтобы огород не погиб!

— Тебе никогда не получить мой скальп, презренный краснокожий!

Эйвор выглянул из-за ближайшей сосны. Грудь его тяжело вздымалась, в волосах, словно рожки шаловливого лесного духа, торчали сухие веточки.

Айк нахмурился в притворном гневе.

— Готовься к смерти, жалкий бледнолицый!

Эйвор завизжал и понесся прочь, продираясь через кусты и молодую древесную поросль.

И что-то было такое то ли в этом газельем беге, то ли в беззаботном хохоте, что Айк не выдержал — громко заулюлюкал и припустил следом.

Все вдруг исчезло — беспокойство, голод, тяжкая, как свинец, усталость человека, работающего слишком много и слишком тяжело. Он был великий вождь Быстроногий Волк, в боевой раскраске, с томагавком в руке. А впереди бежал враг, явившийся из-за моря, чтобы завоевать его земли.

Бежал, надо сказать, весьма шустро. Великий вождь Быстроногий Волк всерьез беспокоился об успехе своего предприятия.

Но тут Всемогущий Отец сыграл на стороне индейцев. «Враг» запнулся о корень и чуть не упал. Вождь Быстроногий Волк издал ликующий вопль и в три прыжка настиг его.

— Ага, попался! Прощайся со скальпом, бледнолицый!

«Бледнолицый» истошно завопил и прыгнул в сторону. Но был ловко пойман за запястье и отлетел назад, прямо на великого вождя. Тот не удержался на ногах и рухнул навзничь.

Раздался страшный хруст, и земля неожиданно подалась. Айк даже не успел испугаться. Кроны деревьев кувыркнулись перед глазами в вихре золотого и зеленого. Он почувствовал, что летит в пустоту, и крепко прижал к себе брата.

Ощущение от приземления было неслабым, и Айк не удержался от стона. На нем лежали Эйвор и куча веток, которые маскировали ловчую яму. Айк понял это сразу, как взглянул вверх и увидел мир, сжавшийся до размеров правильного квадрата. Сырой, холодный воздух пах, как в погребе, — землей и грибами.

— Слезь с меня! – простонал Айк.

Эйвор откатился в сторону и встал.

— Ты цел? – Айк быстро осмотрелся, морщась от боли в спине и локтях.

— Угу… у тебя кровь. — Эйвор поднял руку к лицу. В полумраке оно казалось очень бледным и испуганным.

Айк ощупал нос — из него текли две теплые струйки. Не сломан, спасибо Всемогущему за маленькие радости. Ломать нос Айку доводилось, и он хорошо запомнил те ощущения.

Он задрал голову и окинул взглядом отверстие ямы. Там, наверху, жизнь текла так же мирно, как и минуту назад. Лес шумел молодой листвой, и птицы пели свои брачные песни. Весна плавно перетекала в лето, луговые цветы сплетались в душистое буйство красок.

И где-то там, в глубине леса, был дом семьи Райни, а в нем трехлетние близняшки Мэйди и Лурдес. Совершенно одни.

Айк почувствовал, как вместе с холодом земли к сердцу подползает страх. Как он шепчет, что они обречены.

Надо спешить.

— Да-а, лихо нас угораздило, Эйв, — произнес Айк как можно беспечнее и решительно стянул узел банданы, — ну, давай выбираться. Полезай на плечи!



В последующие часы братья испробовали все возможное, чтобы выбраться из ямы. Дотянуться до края им не удалось. Эйвор предложил прокопать в стене ступени — он читал о таком способе.

Айк уже достал нож из кожаного чехла на поясе, но тут заметил, что стены ямы сужаются кверху. Немного, но достаточно, чтобы лишить их затею всякого смысла.

И ни одного корня или выступа, чтобы ухватиться! Кто бы ни выкопал эту ловушку, он поработал на совесть.

В конце концов они совершенно выбились из сил. Легкий ветерок шелестел листвой. Прозрачные весенние сумерки еще только начали сгущаться между деревьями, но в яме было совершенно темно.

Братья жутко замерзли — от стен веяло ледяным холодом. Могильным холодом.

— Айки… — прошептал Эйвор во мраке. Он сидел плечом к плечу со старшим и дрожал.

— Что?

— Мы умрем тут?

— Не говори глупостей, — сердито прошептал Айк и крепко обнял брата, — мы выберемся. Сейчас отдохнем и попытаемся снова. Хорошо?

— Угу.

— Вот и молодец. Поспи немного.

— Айки…

— Ну чего тебе?

— А маму... тоже положили в такую яму, когда она умерла?

Айк не смог сдержать дрожь.

— Я... я не видел. Не знаю. Что за дурацкие мысли? Спи давай, и будем вылезать. А то у нас уже сил нет. Поспи, Веточка, ладно?

— Угу, — Эйвор прижался растрепанной головой к плечу старшего и прерывисто вздохнул.

Айк привалился к стене и прикрыл глаза. Боль от ушибов слегка унялась, короткими толчками напоминая о себе то здесь, то там. Мысли метались, как перепуганные козы в загоне.

Что теперь будет? Когда отец вернется домой?

Может, завтра, а может, через неделю — никто не знает. Поэтому Айк и затеял этот рискованный поход. К весне запасы истощились, близняшки отказывались от каши, плакали и просили хлеба. А отец все не приходил.

Айк рассчитывал быстренько сбегать в деревню за мукой и вернуться — и вот что получилось! Проклятый лавочник опять дал им от ворот поворот, даже говорить не захотел. Еды не раздобыли да еще и угодили в ловушку.

Если бы только они не играли, а сразу пошли домой! Если бы Эйвор соглашался оставаться дома с сестрами, а не устраивал истерику, стоило Айку заикнуться об этом! Если бы, если бы…

Упоминание о матери, как всегда, отозвалось болью в сердце Айка. Но в этот раз, разнообразия ради, она была приправлена острым чувством вины. Он всегда считал, что не справляется, безнадежно не справляется. Не делает для Веточки и близняшек все, что нужно.

Айк погладил длинные концы банданы кончиками пальцев. Истончившаяся от старости ткань льнула к груди, нежная, точно птичье перышко. Пару лет назад Дирхель принес потрясающую книгу о пиратах, и Айку страстно захотелось хоть в чем-то походить на них. Он вырезал большой кусок из платья матери. Красной краски не нашлось, пришлось покрасить в коричневый луковой шелухой. Почему-то Айк проделал все это тайком, хотя тогда уже некому было устроить ему взбучку за испорченное платье.

Хотя вряд ли мама сильно ругалась бы — она любила Айка. А он подвел ее. Не иначе как Темный Лик Всемогущего подбросил ему идею пойти сегодня в деревню и оставить сестер одних.

Губы Айка презрительно скривились. Смысл валить вину на того, в кого он по-настоящему никогда не верил? Нет, это все он, Айк, это его ошибка. И она, скорее всего, будет стоить жизни ему и Веточке.

Он уже и не помнил, когда и как придумал брату прозвище Веточка. Наверное, когда Эйви потерял младенческую пухлость и стал очень худенький, совсем как молодой побег дерева.

Маленькая цветущая веточка... яблони в цвету…

Розово-белая метель лепестков закружилась перед глазами Айка и подарила забвение.

Проснулся он от страшного, режущего холода. Кругом кромешная тьма, словно в банке с чернилами. Лишь чуть светлее на фоне густого мрака выделялся квадрат ночного неба. Ветер усилился, листва тревожно шумела. Звезды мерцали, как огни далеких маяков, до которых обреченному кораблю никогда не добраться.

— Эйви… проснись, — пробормотал Айк, с трудом шевеля онемевшими губами. Потряс брата за плечо и почувствовал, что тот весь окоченел. Надо вставать, двигаться, иначе смерть.

Айк родился и вырос в лесу, видел смерть множество раз и хорошо знал, насколько она проста и обыденна. С какой легкостью настигает любое живое существо, стоит ему чуть зазеваться.

Именно это с ними и случилось. Все ловушки Айк знал, как свои пять пальцев, эту, видимо, соорудили совсем недавно. На дне, несмотря на весеннюю пору, еще не успела скопиться вода. Повезло — несколько часов по щиколотку в холодной воде и им пришел бы конец.

Впрочем, еще не вечер, как говорит Дирхель.

Айк нащупал запястье брата и сжал с такой силой, что тот вскрикнул.

— Вставай же! — Айк сжимал зубы изо всех сил, но челюсть тряслась помимо его воли.

Лес беспокоился; деревья, казалось, разговаривали скрипучими, недовольными голосами. Вдалеке жутко ухала ночная птица.

Но знакомые с детства звуки не вызывали страха. Братья чувствовали себя в лесу как дома, лес никогда не предавал их. Этого не случилось и сейчас — они попали в ловушку, созданную людьми.

Айк слышал, как Эйвор, по его примеру, пытается стиснуть зубы, чтобы не стучали — безо всякого успеха.

— Как х-холодно!

— Н-надо двигаться, — Айк крепко сжал ладонь брата, — держись за меня!

Эйвор кое-как поднялся, хныча от холода и боли — словно крохотный щенок жалобно заскулил в темноте. Сердце Айка разрывалось от любви и отчаяния.

— Потерпи, Веточка, — ласково шептал он, поддерживая брата за талию, — ты же великий воин, не раскисай!

Они начали ходить взад-вперед – яма была довольно большой. Айк вел по стене рукой и думал, отчаянно думал. Не верилось, что можно умереть от холода в какой-то дурацкой яме, но Айк хорошо знал — можно и очень просто. Ночь длинна, а рассвет не принесет ни капли тепла в эту могилу. Скоро они опустятся на землю, и она жадно выпьет из их тел остатки тепла и жизни.

Как долго можно продержаться? Когда придет охотник? Покричать, что ли, вдруг кто-нибудь услышит?

«Это ночью-то? Не обманывай себя, Айк!»

Но попытаться стоит, времени у них слишком мало.

Айк уже собирался озвучить свою мысль, как вдруг наверху грозно зашумели и затрещали ветки. Он прижался к стене ямы, закрывая собой Эйвора. И мгновение спустя осознал, что с таким бесцеремонным шумом по лесу мог ходить только человек.

Впрочем, это вовсе не означало, что бояться в самом деле нечего.

— И что дальше? — внезапно произнес кто-то над головой братьев. — Какие предложения?

Удивительный это был голос! Он явно принадлежал мальчику или совсем молодому юноше — высокий, чистый, мелодичный, с серебристым переливом на концах фраз. Он прозвучал в темноте леса, точно первая птичья трель на исходе зимы, точно журчание ручья в прохладной тени жарким днем.

Звук этого голоса проник в самое сердце Айка и чудесным образом принес успокоение. Он вдруг отчетливо понял, что теперь все будет хорошо. И не просто хорошо — замечательно.

— Очень смешно, Джори, — произнес в ответ девчачий голос. Напускная бравада не могла скрыть звучавшую в нем растерянность, — погоди, сейчас разберемся…

— Ты «разбираешься» без малого четыре часа, сестренка!

— Ах, я во всем виновата? Ты тоже дорогу не запомнил! Вечно думаешь непонятно о чем!

— Крис, я рассчитывал на тебя, ты Всемогущим клялась, что следишь за дорогой! Как можно быть настолько безответственной?

— Да иди ты к Темному!

— Я-то пойду. А вот куда пойдешь ты, когда мы заявимся домой посреди ночи? Догадаешься или подсказать?

— Ой, напугал! Сейчас обделаюсь со страху!

— В нашем лесу были медведи, помнишь, как мы один раз…

— Не ерунди! Никто тут не водится, ты все выдумал!

— Я выдумал? А вот послушай-ка!

Голоса выжидающе стихли.

Айк усмехнулся и с трудом преодолел озорное желание зарычать или завыть, чтобы нагнать на ребят страху. Но это было бы даже не безответственно, как выразился обладатель мелодичного голоса, а по-настоящему глупо. Поэтому он откашлялся и крикнул:

— Эй, мы можем помочь друг другу!

Сверху донесся сдавленный вопль. К счастью, никто не завизжал и не убежал.

— Кто здесь? — прошептал слегка дрожащий девчачий голос.

— Ребята, не бойтесь! — крикнул Эйвор. — Мы провалились в ловчую яму! Помогите нам выбраться, пожалуйста-пожалуйста!

— А мы вас выведем из леса! — добавил Айк.

Пару секунд царило молчание. Потом на фоне отверстия ямы появился темный силуэт головы.

— Это кто здесь боится? — осведомилась голова.

— Да никто, — быстро произнес Эйвор, — э-э-э... Крис?

— Она самая. А вот ты кто такой, позволь узнать?

Тут рядом с первой головой появилась вторая, чуть покрупнее.

— По-моему, момент для знакомства неподходящий, — в серебристом голосе мальчика появились нотки тревоги, но не испуга. Айк окончательно воспрял духом.

— Как вас угораздило упасть туда вдвоем, дурни? — спросила Крис и тут же, не ожидая ответа, добавила: — А впрочем, в этом удача. Один встает на плечи другому…

— Гениально, Крис, а как мы вытащим того, кто останется?

Пока они пререкались, Айк помог Эйвору вскарабкаться к себе на плечи.

— Давай руку! Хватайся!

Джори был явно старше и сильнее Айка — он легко втащил Эйвора наверх.

— Что теперь, Крис? Какой план?

— Мы могли бы сходить в деревню за помощью, — неуверенно произнесла девочка, — если ты нас проводишь... тебя как зовут?

— Эйвор Райни. Эйв. А моего брата зовут Айк.

— Айк? Какое забавное имя!

— Я Айкен! — уточнил слегка уязвленный обладатель забавного имени. — И звать на помощь деревенских — не лучшая идея.

— Мы все равно не можем бросить здесь Айкена одного, — вмешался в разговор Джори, — да и как потом найти эту яму? Надо придумать другой способ.

— Предложи уже что-нибудь, умник! — мигом заострилась Крис.

— Надо найти крепкую ветку…

— Ветку? Да я руки свои едва вижу!

— Тогда я могу опустить тебя в яму, вы возьметесь за руки, а я вытяну вас обоих.

— Ага, а при этом подол у меня на голове окажется?

Джори насмешливо фыркнул.

— Девчонки! Никому не интересен твой подол. Тем более, как ты сказала, в такой темнотище!

— Ах вот как, мой подол никому не интересен?!

— Эй, тут поваленное дерево! — взволнованно крикнул Эйвор. — Если подтащить его к краю ямы…

— И? — насмешливо поинтересовалась Крис. — Малыш, нам нужна лестница, а не мост!

— Можно опустить его в яму одним концом, и Айк вскарабкается по нему наверх! — обиженно закончил Эйвор. — И я не малыш!

Раздался треск веток, а затем глухой удар о землю.

— Нет, не выйдет! — произнес Джори, тяжело дыша. — Водой напиталось… Нет-нет, брось! Уж если мне не сдвинуть…

— Что же делать? — Эйвор опять чуть не плакал.

— Придется пожертвовать скромностью моей сестры, — в голосе Джори послышалась добродушная усмешка, — ну, Крисси, что тебе дороже, пристойность или жизнь Айкена?

— Не ерунди! — сердито произнесла Крис. Чувствовалось, что она и правда смущена. — Конечно, я помогу! Крепче держи только, не то окажемся там, где начали.

Зашуршало, на голову Айку посыпалась земля и мелкие корни.

— Держись!

Айк протянул вверх руки и почувствовал, как его хватают за локти — цепко и сильно, по-мальчишечьи.

— Крепче держись! — велела Крис. — Я не стеклянная!

Айк почувствовал, что краснеет. Ни разу в жизни он не касался чужого человека, тем более девчонки — сестры, понятно, не считаются. Мышцы Крис напряглись под тонкой тканью рубашки, горячее дыхание касалось его лица. Это вызывало в Айке странные, неведомые прежде чувства.

Вся кровь словно бы вскипела, несмотря на холод. Она бурлила, как химические смеси отца в стеклянных сосудах, и Айк благодарил Всемогущего за то, что в темноте не видно его пылающего лица.

Ладони мигом стали влажными. Но он не выпустил предплечья Крис, пока не почувствовал, что переваливается через край ямы. В мгновение ока поднялся и нащупал руку девочки, чтобы помочь ей. Но она отпихнула его.

— Сама могу встать, не из слабеньких!

— Крисильда! — с укором произнес Джори. — Не груби.

Айк смущенно застыл на месте, а Джори добавил:

— Извини, Крис плохо умеет принимать знаки внимания.

— Спасибо! — поспешно произнес Айк.

Эйвор бросился к нему и крепко обнял. Ошарашенный, Айк прижал его к себе. Все это казалось сном — и яма, и чудесное спасение.

— Не за что, — мягко произнес Джори, и Айку снова почудилась улыбка в его голосе, — я рад, что сегодня Крис оказалась такой безответственной и забыла дорогу домой.

Крис зашипела, как рассерженная кошка.

— Обычно она никогда в лесу не плутает, — великодушно добавил Джори, — Всемогущий привел нас к вам, не иначе.

— А вы вообще откуда? — с интересом спросил Эйвор. — Я вас в деревне не видел!

— Мы только вчера сюда приехали. С побережья.

— С побережья! — ахнул Айк. — Значит, ты видел море!

— Конечно! — засмеялся Джори. — Много раз!

Сердце Айка подпрыгнуло от восторга.

— И какое оно? — с жадным любопытством спросил он. Эйвор рядом аж дышать перестал, ожидая ответа.

Джори помолчал немного. Затем произнес, волнуясь и тщательно подбирая слова:

— Оно... как небо. Огромное и разное. И так же быстро меняется. Отвернулся на миг, а оно уже другое. Если понимаешь, о чем я.

— Пожалуй, да… — чуть слышно прошептал Айк.

Они помолчали. Ночной лес шумел ровно, монотонно, и в этом шуме Айку чудился шелест волн. Снова мелькнула мысль, что все это сон. Замечательный сон. Он не помнил, когда в последний раз ему было так хорошо и спокойно.

Голос Крис вернул его к действительности:

— Море штука здоровская, не спорю, но как насчет пойти домой? Я жутко устала и есть хочется.

— Есть! — Айк схватился за голову. — Есть! Всемогущий! Нам надо домой, скорее!

— Что случилось-то? — спросила Крис.

— Наши сестры одни дома, а мы тут застряли. — Айк прикусил было большой палец и тут же опустил руку. От дурацкой привычки грызть пальцы у ногтей он давно и безуспешно пытался избавиться. — Так, сейчас придумаем что-нибудь.

— А чего придумывать? — удивился Джори. — Пойдем вместе!

— Да мы… — Айк не знал, как это сказать, но понимал, что сказать придется. — Ну... мы живем не в деревне. Наш дом в лесу.

— Почему в лесу? — удивился еще больше Джори.

— Ой, ну какая разница! — простонала Крис, притопывая на месте от нетерпения. — Пошли скорей!

— Погоди, Крис... Так вы живете в лесу, Айкен?

— Да! — встрял Эйвор — было слышно, как он что-то дожевывает. — Мы живем в лесу, потому что в деревне нас не любят!

— Эйв! — зашипел Айк.

Впервые в жизни им встретились люди, которые не хотели закидать их камнями, и вот сейчас младший все испортит!

— Что? — удивился Эйвор. — Это ж правда! Мы им не нравимся, а почему — непонятно. А мальчишки в нас камнями бросают и кричат всякие гадости.

Айк уже прикидывал, как бы половчее заткнуть говорливому братцу рот. Но Джори опередил его и решительно произнес:

— Неважно! Обсудим это в другой раз. Сейчас нам с Крис правда надо идти.

— В другой раз вы, может, и говорить с нами не захотите, — вырвалось у Айка помимо воли. Он был в отчаянии от того, что все заканчивается, да еще на такой ноте.

— Что? — произнес Джори с неожиданной суровостью. — Я буду считать, что не слышал этого, Айкен. Хорошо?

— Хорошо, — понурился Айк, хотя ничего не понял, — извини, если обидел. Просто, знаешь, все остальные, они…

— Все остальные — это все остальные, — отчеканил Джори. Его голос вдруг утратил мягкость и зазвенел, как туго натянутая тетива арбалета, — Мне вы нравитесь. Так что, надеюсь, мы увидимся снова. Если захотите, конечно.

В груди у Айка потеплело. Несмотря на жестокий голод, усталость и боль во всем теле, он почувствовал себя до глупости счастливым.

— Еще б не захотеть!

— Ну тогда покажите нам, в какую сторону идти, а там Всемогущий нам поможет.

— Ну уж нет! — возмутился Айк. — Мы сделаем так — Эйвор вас проводит…

— Что-о-о?! — пискнул Эйвор.

— Проводит вас до границы леса, — с нажимом произнес Айк и стиснул плечо младшего, — а я побегу домой.

— Но, Айки!

Айк наклонился к уху брата и прошептал:

— Давай без твоих выходок! А то ребята решат, что ты совсем малыш и боишься темноты.

— Я не малыш! — возмутился Эйвор. — И вовсе не боюсь!

— Ну вот и отлично! — Айк обернулся к двум высоким, стройным фигурам, почти невидимым во мраке. — Джори, Крис, спасибо вам! Мне правда надо бежать!

— Беги быстрее, — серьезно произнес Джори, — но будь осторожен.

— Пока-пока! — произнесла-пропела Крис и нырнула в кусты вслед за Эйвором.

— До встречи! — Джори помедлил мгновение, словно невысказанные слова удерживали его. Но потом все-таки последовал за сестрой.

Айк остался один. Он повернулся и бросился бежать.



За высоким, сплошным забором царила подозрительная тишина. Сердце Айка екнуло — неужели все-таки что-то случилось?

У калитки рос пышный куст, весь усыпанный кремово-белыми цветками. Калитка сливалась с забором — никакого засова или замка. Айк сунул руку за куст, нашарил веревку и потянул. Потайной засов тихо звякнул.

Дыхание с хрипом рвалось из груди, но Айк сдержал его, словно собирался войти не в родной двор, а в драконье логово.

Дом уставился на него темными окнами. Слева бесформенной черной громадой застыла мастерская отца, а вот справа, у дровяного сарая, чудилось движение.

Здесь был навес и теплое логово для собак. Но они не вышли, как обычно, навстречу.

Айк подошел поближе... и почувствовал, как невидимые путы, в которых судорожно дергалось сердце, наконец ослабли.

Райст и Кари — огромные, бело-рыжие кобели — лежали на соломенной подстилке под навесом. К теплому боку каждого жалась скорченная темная фигурка. Близняшки крепко спали. На деревянном настиле двора валялись пустые миски.

«Слопали собачью еду, — подумал Айк и зажмурился на миг от стыда и облегчения, Ну... ладно. Могло быть и хуже».

«Разве?!» — ответили ему полные укора взгляды собак.

— Могло-могло, — тихонько прошептал Айк и погладил их по головам.

Хотелось пристроиться тут же, на соломе, и поспать пару часов. Но прежде надо кое-что сделать. Выпить воды, поесть, накормить собак, уложить девчонок... а там уж и отдыхать можно. Да — и Эйвор, надо дождаться его!

За брата Айк не тревожился — он мог пройти по лесу с закрытыми глазами. Но наотрез отказывался делать это без старшего и не объяснял почему. Айка сильно удивило, что Эйвор согласился проводить их новых знакомых. Видно, они ему тоже здорово понравились.

Прохладный ночной ветерок заставил поежиться. Разгоряченное тело остывало, и во влажной рубашке становилось неуютно. Айк тихонько, чтобы не разбудить сестер, поднялся на крыльцо. В передней скинул сапоги и бесшумно прошел в общую комнату.

В ней царил тот чудовищный беспорядок, какой только могут устроить трехлетние дети, хозяйничая целый день в одиночку. Айк поморщился, понимая, что просто не в состоянии сейчас убираться. Свернул налево, в кухню.

Здесь было еще хуже, чем в комнате. Айк вздохнул, взял кувшин с ягодной водой и начал жадно пить.

И вдруг замер.

Что-то изменилось. Он почувствовал это сразу, как вошел, но усталость и боль заслонили все. Что-то такое... не чужое и не враждебное — да и как бы оно проскочило мимо собак? — но тревожное.

Айк вернулся в общую комнату. Огонь зажигать не стал — он с легкостью обходился без него. Постоял, прислушиваясь. Но услышал лишь негромкий шум леса за толстыми бревенчатыми стенами.

Медленно вдохнул и выдохнул. Старое, чуть отсыревшее дерево, ветхая ткань, козьи шкуры, дым от камина. Застарелые запахи людей и пищи — родные, безопасные. Их не замечаешь, в них привычно расслабляешься и чувствуешь себя дома.

Айк снова втянул воздух носом... да, вот оно! Этот запах он не перепутал бы ни с чем и никогда в жизни.

В груди сгустилась тяжесть, сердце упало. Чтобы убедиться, Айк выскользнул в переднюю и пощупал висевшую на крюках одежду. Пальцы сразу наткнулись на тяжелую, плотную ткань знакомого плаща.

— Всемогущий! — чуть слышно простонал он. — Только не это!

Черный плащ с желтой вышивкой — перекрещенные меч и кнут — принадлежал отцу Айка, Эдварду Райни.